Возвращение Варяга - Страница 6

— Отставить стрельбу, отставить, ЧЕТЫРЕ ТРУБЫ, ЧЕТЫРЕ!!! Это наши!

— Это же «Варяг», братцы, "Варяг"!!!

На мостике «Варяга» Руднев, вглядевшись в силуэты миноносцев на горизонте, устроил "товарищу великому князю" очередной мини-экзамен.

— Ну, и что мы тут наблюдаем?

— Удирает двухтрубный миноносец с полубаком, наверное, наш из Шихаусских, догоняют три четырехтрубных. Явно японцы британской постройки. Или японской, с такого расстояния не различить, да и разницы никакой.

— Угу. Не различить. Мачт на преследователях сколько? Если одна — то британцы, если две — то собственной сборки. А разница, уважаемый, в пару узлов максимального хода. Дьявол — он в деталях, и опускать их не стоит.

— Так ведь за дымом ни черта не видно! И как вы только разглядели мачты? И почему мы сближаемся столь странным курсом? — удивился пристыженный Кирилл.

— С мачты видно, вот я у марсового и поинтересовался. А идем мы, прикрываясь своим дымом как завесой, чтобы опознали нас попозже. Может, повезет, кто из трех слишком близко подлезет — авось утопим… Кстати о дыме… Что-то густовато дымим, оно конечно для маскировки неплохо, но к чему бы это… На лаге! Ход?

— Д-двадцать четыре узла, — отчего-то слегка заикаясь, ответил молодой мичман Александр Карлович Штокс, недавно прибывший на «Варяг» и занявший место второго штурманского офицера.

— Вы мне очки не втирайте, — мгновенно вскипел Руднев, — я понимаю, что вы переживаете за судьбу Лейкова, и крейсер только что из дока, но врать мне про 24 узла не рекомендую. Сколько на самом деле на лаге?

— Сам глазам своим не верю, — оправдываясь, зачастил Штокс, — но уже пол часа как именно 24. Может лаг после позавчерашнего боя врет?

— Так-с… Занятно. До контакта с противником сколько осталось? — строго спросил адмирал мичмана.

— Не более пятнадцати минут.

— Гм. Ни мне в машинное сбегать не успеть, ни Лейкову на мостик… Да и негоже его сейчас отрывать. Придется снова пообщаться через амбрюшоты.

— Николай Григорьевич, — прокричал Руднев в переговорную трубу, — но, черт возьми — как?

— Да ничего особенно сложного, всего то делов — форсированное дутье, зажать предохранительные клапана до 16 атмосфер, масло на колосники, чтобы уголь горел ровнее, дополнительная смазка опорных подшипников, ну и еще пара мелких хитростей — вот вам и 24 узла на лаге. Крейсер-то после переборки машин и очистки днища. Но если мы еще хоть час такой ход продержим, то одной лопнувшей трубкой не ограничимся. Прошу разрешения снизить на два-три узла, если ситуация не критична. В противном случае, — труба донесла тяжелый вздох, — я не гарантирую через три часа хода более 17 узлов. По крайней мере до замены трубок, а это минимум сутки на 10 узлах с выведением котлов. Решать вам.

— Так вы что, чуть не сломали крейсер посреди Японского моря, пытаясь достичь заведомо нереальной скорости? — снова начал беситься Руднев, вспомнив, с кем он имеет дело.

— А что, у меня таки был выбор? — донесла труба искреннее удивление главмеха, — приказ дать 24 узла — был. Выбора — нет. Уж извините, если вам эти 24 узла не надо, то незачем было и приказывать? Так можно ход снижать, или дальше "pedal to the metal" прикажете?

— Черт с вами, снижайте до 21, если надо. Но в принципе, «Варяг» может стабильно давать 24 узла, без риска для машин, и если да — что для этого надо?

— Доработка всех трубок в котлах. В идеале и сами котлы бы поменять, дурацкая конструкция с этим противотоком, знаете ли, но это уже после войны. А пока — заказать в Питере или, если денег не жалко а времени нет — в Америке, набор новых трубок, с более толстыми стенками. Они и нужны то только для двух нижних рядов. Установку я проведу на графировую смазку, а то сейчас менять каждую трубку это час высверливать — прикипают к котлу. Месяц, максимум — два на трубки и еще трое суток на замену. Но до этого больше 21 узла — только в случае жизнь или смерть.

— Добро. Приму к сведению, и, это — спасибо. И еще — масла не жалейте и дальше — нам сейчас дыма надо побольше.

Глубоко, в потрохах крейсера «обновленный» Лейков усмехнулся свом мыслям и, отдав приказ своему помощнику, сменившему погибшего у Чемульпо Зорина Вакшину, снизить обороты, быстрым шагом прошмыгнул к корме. Там он, воровато оглянувшись, подлез к шестереночному нивелиру валопровода корабельного лага, и быстренько отъюстировал его на изначальное, правильное, значение. После устроенной адмиралом выволочки бывший кандидат наук, работавший в системе МинСредМаша и не раз правдами и не правдами выполнявший задания партии, решил не рисковать. Он беззастенчиво сбил настройки лага, и тот вместо показанных на самом деле без малого 23 узлов упорно выдавал на мостик требуемые 24. Снова полюбовался на дело рук своих и, тихо пробурчав под нос: "Что механика, что электроника, бывалому человеку все можно взломать и хакнуть", понесся обратно, в локальный корабельный филиал пекла.

За это время корабли сблизились до 30 кабельтов, и Вениамин Вячеславович скомандовал "лево на борт". Зарубаев решил не тратить время на пристрелку (ведь после первого же выстрела японцы неминуемо отворачивали) и приказал открыть огонь из всех орудий на максимальной скорострельности. Увы — попасть с более чем сорока кабельтов, по юрким миноносцам было почти невозможно.

Сразу после первого залпа «Варяга» японское трио развернулось "все вдруг" и отбежало почти на линию горизонта. С «Варяга» попаданий отмечено не было, хотя головной миноносец и получил во время отрыва один 75 мм снаряд. На мостике японского флагмана в это время произошел забавный эпизод. Когда «Варяг» наконец-то "показал личико", повернувшись к японцам бортом, командир пятого отряда истребителей капитан второго ранга Гендзо Манга мгновенно выкрикнул: "Четыре трубы, это "Громобой"!". Его крик слился с возгласом командира миноносца: "Четыре трубы, это "Варяг"!". До падения первого залпа они еще успели обменяться парой реплик, отстаивая каждый свое мнение. Капитан-лейтенант Иде тактично напомнил старшему по званию, что «Громобой» имеет три мачты, а не две, как показавший зубы крейсер противника. На что получил ответ, что одну могли снять при модернизации или сбить в бою. После падения первого русского залпа, Манга бросил на подчиненного победоносный взгляд — в рощице 6-и и 3-х дюймовых всплесков, выделялись два высоченных столба от падения явно восьмидюймовых снарядов.